Интервью с Рэтом

Russian & Ukraine Hardline Chapter взяли интервью у Рэта - одного из основателей хардлайн-идеологии, участвовавшего в таких группах как Statement, Unborn и Talisman. Этот человек одним из первых в панк-сцене начал продвигать идеи вегетарианства и защиты животных. Публикуем это интервью.

R&UHC: Расскажите, пожалуйста, что же повлияло на вас в вашем выборе стать веганом? Было ли это сложно? Или выбрать правильный путь было легко?
Rat: Начало моего пути взялось в панке. Я стал вегетарианцем в 16 лет после того, как услышал
песни A Flux of Рink Indians с их 7». Я пел вместе с их текстами самому себе: «я должен был быть вегетарианцем». Многие анархо-панк команды того времени помогли мне стать на этот путь. Год спустя я стал веганом, которым являюсь до сей поры.С самого начала было трудно, потому что для веганов немного продуктов кругом, маргарин небыл достаточно хорош, соевое молоко было отвратительным, не было заменителей многоготакого, как мороженое, йогурт, сыр и тому подобного. Это было чем, что я должен был сделать.Сделать не для себя, но для животных, что стояли перед смертью.

R&UHC: Насколько изменилась ситуация в Лондоне здесь и сейчас? Видишь ли ты больше веганов вокруг, и как легко купить продукты, которые изготовлялись без насилия и эксплуатации животных?

Rat: Я не живу в Лондоне, я живу почти за 100 миль от него. В больших городах стало больше веганских ресторанов, The London – самый лучший в Соединенном Королевстве из тех, что есть. Веганские продукты стали более доступными в настоящее время, все супермаркеты запасаются соевым, растительным, ореховым молоком, веганским шоколадом, йогуртом, мороженым. 20 лет назад, конечно, такого не было.

R&UHC: Как ты пришел к “Statement”? Что вдохновило тебя на такую идею? Ты играли в Unborn в то время, но решили запустить новый проект, причем one-man проект. Это повлекло за собой некоторые проблемы, к примеру, ты не мог давать концерты и, предполагаю, было нелегко записать пластинку. Тем не менее, ты не отказался от идеи.

Rat: Нет. Statement зародился раньше Unborn. Было трудно найти людей, с такими же идеями, что и у меня, потому записывался сам. Я сделал 10 или 12 демо-записей с каверами и текстами.

Первая запись была выпущена где-то в 1984. Музыкальный стиль тогда сильно отличается от того, что я делаю теперь. Запись была легкой для меня, всегда была легкой, потому что я знал, что нужно делать, это намного быстрее, сделать самому, чем следовать чьим-то указаниям. Что касается концертов, что ж, их не было, если не считать первый hardline gathering в Мемфисе, кажется, в 1990. Statement выступал с ребятами из Raid и Vegan Reich. Мы репетировали в «hardline house» в Мемфисе. Ray (Vegan Reich) был на ударных, Chad (Raid) с гитарой, Mark (Raid) с бас-гитарой и я на вокале. Raid и Vegan Reich потом говорили, что Vegan Reich и Statement никогда не участвовали в этом, потому что были разозлены тем, что люди приходили на шоу, но не интересовались теми идеями, что нес этот концерт.

R&UHC: Встречал ли ты разногласия между эджерами и хардлайнерами раньше и сейчас? Я не говорю об убеждениях, я говорю о личных конфликтах.

Rat: Они всегда были, в любом движении/субкультуре дает о себе знать человеческая натура в тяге к спорам и стычкам. Я пессимист и никогда не думал и не думаю, что этот мир будет жить в гармонии с самим собой, человечество слишком противоборствующее самому себе, слишком много людей ставят своё эго во главе всего. Я ненавижу человечество за то, что оно делает и уже сделало с этим миром.

R&UHC: В своих ранних интервью ты говорил о негативном отношении к алкоголю, наркотикам. Изменились ли твои взгляды и почему?

Rat: Наркотики и алкоголь никогда не будут приемлемыми для меня, это форма контроля, они помогают подчинять и укрощать народные массы и, в свою очередь, общество не будет задавать лишних вопросов. Это форма эскапизма (бегство от жизни – прим. переводчика) для людей,помогает им (они так думают) скрыть проблемы. Очевидно это не так, проблемы не уйдут простотак. Люди говорят мне, насколько сильным они меня считают, зная, что я не употребляю алкоголь и наркотики. Я не делаю этого потому, что чувствую, что был бы слабым, ведь так было бы легкораздавить меня, и думаю, что зачастую доходил бы до точки, где уже не мог управлять разумом и мог бы сделать всё, что угодно с собой. Этот мир пиздец как удручает и изнуряет меня ежедневно. Выход был бы так прост, но проблемы бы от этого не исчезли.

R&UHC: И хардлайн, и панк, и стрейт эдж –движения в настоящее время всё больше и больше пытаются связать с разными религиями. Ты говорил, что ты атеист. Что думаешь об этом сейчас? Что можешь сказать о связи хардлайна и ислама, стрейт эджа и Кришны? Считаешь ли движение ahl-i-allah второй волной хардлайна?

Rat: Я всё еще атеист и всегда им буду. Может, это из-за идеологической обработки панка (там нет бога), но я просто не могу отнести себя к какой-либо религии или богу. Что насчет хардлайна, то знаю, что Шон всегда ощущал в себе духовную часть, поэтому меня не удивило, что он принял ислам. У нас были дискуссии по этому поводу, но он, в конце концов, осознал, что ему не удалось бы изменить мои укоренившиеся панк-убеждения. И он никогда не пытался, достаточно хорошо знал меня для этого.Думаю, люди будут запираться в новых сумасшествиях. Был Кришна, ислам, а сейчасхристианство. Мне кажется, людям важно относить себя к чему-то, даже к музыкальной сцене, но религия кажется такой значительной вещью. Это из разряда того, что никогда не понимал и непойму. Я часто приглашаю свидетелей Иеговы к себе в дом, чтобы обсудить некоторые вещи, они всегда (со временем) выражают желание уйти. Они не готовы отвечать на вопросы, которые им задаю, и они не могут смириться с этим. Я никогда не грублю им, всегда вежлив.

R&UHC: Вовлечен ли ты в какие-нибудь кампании по защите животных? Ты до сих пор считаешь радикальные действия единственно верным подходом к решению проблем, или ты согласен с мнением, что будущее зоозащиты кроется в мирной пропаганде? Rat: К сожалению, приходится отвечать огнем на огонь. Борьба за свободу животных – этосражение с капитализмом. Всё основано на деньгах, и люди, владеющие ими, не отдадут ихмирным путем. Более того, они сделают все, чтобы защитить своё благосостояние. Поэтомуактивистам приходится использовать все действенные методы в освобождении животных.

 R&UHC: Считаешь ли ты хардлайн ультралевым или ультраправым движением?

Rat: Я ненавижу понятия «левого крыла» и «правого крыла», но в том смысле, который ты в них вкладываешь, хардлайн, несомненно, левое движение.

R&UHC: Почему ты не называешь себя хардлайнером?

Rat: Для начала, наверное, потому, что у меня уже были такие же идеи (во многом) еще до того,

как они были названы одним общим словом, поэтому я не вижу ничего верного в назывании себя хардлайнером, хотя люди считают, что я говорил о себе, как о хардлайнере. Во-вторых, не люблю вешать на себя ярлыки. Узнавая всё больше о хардлайне, я понял, что в нем есть аспекты, с которыми не совсем согласен, к примеру, взгляд на гомосексуализм или семью. Там на семью смотрели скорее, как на вещь, как мне показалось.

Я больше не имею ничего против абортов. Я всё еще рассматриваю их, как отнятие жизни, но на планете и так слишком много людей. Каждый новый человек (даже веган) это всё больше и

больше убитых животных, разрушенного озонового слоя и лесов и так далее.

R&UHC: Выскажи своё мнение, почему хардлайн-движение не имело большого успеха и сейчас практически мертво? Ты думаешь, это связано с тем, что людям достаточно тяжело придерживаться такой «радикальной» во всех отношениях идеи? Или правильнее сказать, что государство воздействовало на разрушение движения из-за хардлайнеров, вовлеченных в ALF и ELF?

Rat: Потому что люди теряются. Это свойство многих людей. Позиция большинства народа на первом Hardline Gathering показала это, не было шансов, что они останутся с этим навсегда. Я думаю, могу сосчитать по пальцам одной руки людей, которые с тех пор остались веганами, не употребляют наркотиков и поддерживают militant идеи. Я видел слишком много проебавшихся людей, тех, которые продвигали хардлайн во многих странах. Два человека в Великобритании, к примеру, один из них сейчас вегет схе, другой трупоед схе. Из трех команд, которые выпускались на Hardline Records, я уверен, только Шон и я всё еще веган драг фри. Я наблюдал и общался по интернету с людьми из Мемфиса, которые до сих пор веганят (и, быть может, драг фри) и меня всегда радовало осознание того, что они не просрали то, что действительно имело значение для них. Стыдно только, что сотни просрали. Вот и вся человеческая натура.

R&UHC: Веришь ли ты в эффективность музыкальных команд? Могут ли они влиять на людей, если они только и заботятся о своей внешности и престиже в хардкор-сцене?

Rat: Все зависит от глубины восприятия, того, что чувствует слушатель. Некоторые люди будут принимать все за чистую монету, играть в это, пока не надоест. Другие могут купиться на картинку, но потом поймут, о чем же на самом деле говорится и придерживаться этого. Это хорошо, если кто-то станет придерживаться идеи. Команды, несомненно, помогают. Многие люди стали и остаются веганами с hardline 7»s, например. Я думаю, что крупнейшим защитником веганизма в хардкор-сцене является Earth Crisis. Они смогли помочь тысячам людей во всем мире начать вести веганский образ жизни. Причем, они они совмещают угар с этой помощью, а это великое умение.

R&UHC: Какие либертарианские/левые инициативы ты поддерживаешь? Интересуешься политикой? Какое место занимает борьба за права человека в твоей жизни?

Rat: Я ненавижу человечество, потому меня не особо волнуют человеческие проблемы. Но это не значит, что мне все равно, что кого-то угнетают, но картины того, как издеваются над животными, ранит меня куда сильнее, чем мучения людей.

R&UHC: Ты по-прежнему имеешь дела с Шоном Муттаки и другими парнями из Vegan Reich? Ты близко общаешься с людьми из vegan straight edge и hardline сцены, которые были в движении в 90-х годах?

Rat: Да, мы остаемся хорошими друзьями с Шоном, но мы не виделись с ним уже 2 или 3 года.

Мы сможем увидеться в этом году, я думаю.

R&UHC: Что ты думаешь о людях, которые борются против нацизма и расизма, поддерживают благотворительность и участвуют в демонстрациях, но едят мясо? Rat: Это не имеет смысла для меня. Те, кто едят животных, но принимают участие в демонстрациях за их права, я только надеюсь, что такие люди встанут на верный путь, увидят, что должны перестать есть животных, если действительно о них заботятся. Слишком много людей, что специфически относятся к веганству, их очень трудно переубедить. Мы можем воспитывать столько, сколько получится, не теряя надежды на то, что однажды люди станут на верную дорогу. Мы все были в подобной ситуации сами, так что вполне возможно, что и они пойдут с нами. Очень расстраивает то, что на это уходит много времени, ведь пока люди думают да размышляют, животные бессмысленно погибают.

R&UHC: Что ты можешь сказать о тех людях, что считают hardline движением гомофобов?

Rat: Я хотел бы понять, почему они так считают. Проблема гомосексуализма была очень маленькой частицей hardline, и многие, кто называл себя хардлайнерами, не соглашались с этой позицией. Эта проблема была очень хорошей зацепкой для оппонентов hardline, то есть для тех, кто чувствовал себя неуверенно, не был веганом и не мог удержаться от разных форм наркотиков и алкоголя. Hardline, возможно, был бы более популярен, если бы не эта проблема, хотя, я уверен, такие же споры вызвала бы позиция против абортов в нем.

R&UHC: Последний вопрос касается вашего совместного проекта с Дэвидом под названием Talisman. На википедии написано, что это хардлайн банда, но в интернете можно найти только 2 записанных песни.

Rat: Да, я был в Сиракузах и мы пошли на Penguin Studios (где Earth Crisis записывались когда-то) и записали одну песню. Позже я записал много минусов для наших будущих песен и Дэвид должен был положить на них голосовую дорожку, но он занятой человек, поэтому пока что так и не сделал ничего, кроме одной песни.

R&UHC: Чего бы ты мог пожелать нашим читателям?
Rat: НЕ размножаться!

05.06.2012