Как круто быть гангстером

Публикуем ещё один текст от Уолтера Бонда, где он рассказывает о своих татуировках, отношении к ним тюрьме и о взгляде на straight edge как на криминальную группировку.

Источник

Согласно описанию ФБР и моему описанию, я являюсь членом банды «Straight Edge». Моя причастность к банде идентифицируется моими  татуировками. Их описание таково: лицо - большой трайбл, горло – VEGAN/скрещенные ключи с обеих сторон, правое предплечье – «STRAIGHTEDGE XXX» от локтя до запястья, на левом локте - паутина с X в середине, на обеих руках – X и V (трайбл стиль), пальцы – LIBERATE, правая голень – VFL (большие печатные буквы), левая голень – XVX (большие печатные буквы), левая голень - большой волк и надпись «руки прочь от животных».

Возвращаясь к тому времени, когда я был арестован в Денвере за поджог Овчинной Фабрики, - тогда все это и началось (а не тогда, когда я сел в тюрьму в 97 ′ для того, чтобы сжечь дотла притон наркоторговцев и предприятие, где их производят). Я был в тюрьме в Золотом Колорадо, когда меня разбудил громкий голос «Бонд, на выход, начальник бригады хочет видеть вас». Дверь моей камеры открылась с громким скрежетом, как и дверь после камеры. Я попал в небольшой кабинет, где я встретил начальника бригады. Он сообщил мне, что только что возвратился из Юты и узнал все о стрэйт эдже от местных ребят. Когда он возвратился к работе, он рассказал обо всем этом моему представителю, который сказал «да, Бонд весь покрыт татуировками». Так он хотел снизойти и увидеть одного члена банды Straight Edge для себя. Я ответил «Я не в банде». Он ответил, «Я вижу, вы не желаете говорить мне, в чем вас обвиняют?» Я сказал «Поджог и терроризм». Тогда он сказал «Так вы один из тех людей, которые бьют тех, кто курит и ест мясо?» Я ответил, что не избивал никого из-за курения с тех пор, как был ребенком. Он тогда спросил меня, сколько членов моей банды находятся здесь в Денвере? Я сказал в шутку, что я террорист, и не причисляю себя ни к одной банде. И что мне надоели его вопросы и могу ли я вернуться в камеру? После этого я развернулся и ушел в свою камеру.

Когда я вернулся, то всем было очень любопытно, что было нужно от меня координатору. Я сидел в камере с разными участниками различных группировок, и они рассматривали мой вызов начальнику бригады так, как будто я какой-то очень серьезный и авторитетный человек. Я сказал: «Я стрэйтэджер, это значит, что я не пью, не употребляю наркотики и никогда не буду. Один из ребят спросил меня: «Вы, парни, надираете задницы, черт возьми? Это тяжело, ебаный домосед?». Я сказал: «Да, я знал, что будет нелегко». Другой голос сказал «Вы должны справиться со всем этим. Как вообще появилась эта движуха?»  Я сказал, что всё вроде началось на востоке, но сейчас это уже распространилось  по всему миру.  Меня окружала толпа и я довольно долго рассказывал им разные старые истории о стрэйт эдже. Я думаю, что они приняли меня за своего.

Когда я прибыл в тюрьму округа Дэвис в Юте (чтобы выслушать приговор о поджогах  ресторана и фабрики по выделке кожи) я был помещен в камеру В. Камера В это что-то типа места, где сидят все вместе и ждут своего приговора. Ожидая пока меня переведут в другую камеру я счастливо разминал ноги. Просто в пути я был скован цепью весь день, и поэтому было замечательно вот так просто ходить. Скоро я заметил группу парней, осматривающих меня. Один из них сказал мне «Эй ты, видишь мою татуировку?» Я сказал нет. Он быстро показал мне свою татуировку на горле, там было написано KSE. Он сказал «Это значит, что я убиваю стрэйт эджеров». Я отмахнулся, смеясь. Я думал, что это была шутка! Я успокоился и сказал, что «я не отсюда чувак, отстань» но он продолжал говорить мне «У многих людей из-за вас большие проблемы. Я бы мог сейчас тоже устроить тебе проблемы. Но ты вроде нормальный парень. Так что пока живи спокойно». Я наблюдал, что он вернулся к своим парням «юггало» («юггало», группа конченных наркоманов, которые поклоняются двум 40-летним мужикам, которые одеваются как клоуны и читают реп) и начал хвастаться, как он типа меня поставил на место.

Сейчас я разумный человек, но я не хочу чтобы кучка конченных наркоманов, думала, что лучше меня, лишь потому что их больше. Так что я подошел к ним и сказал «Да, я не отсюда, я ни хрена не знаю, кто вы такие. Так что оставьте меня в покое. Если вам хочется надрать мне задницу, то вы можете прийти ко мне в камеру и мы вместе один на один разберемся. Но я не хочу постоянно ждать от вас каких-то сюрпризов, пока я сплю к вам задом или когда я принимаю душ, мало ли что вы можете сделать. А сейчас я должен забрать мою постель. Меня переводят в камеру Н, обычно она известна под названием "отель"»

Отель это камеры для тех, кто отбывает очень долгий срок. Здесь находились те, кто боролся против произвола судов или те, кого отправляют сюда из переполненных тюрем других штатов. Тут также уже были активисты ALF. Мне это нравилось. Мне было легче с проще. В этой обстановке сидеть было гораздо легче, чем с преступниками, которые например по пьяни сбивали людей на дорогах или убивали кого-то невиновного. Самая странная вещь в Юте – это известность стрэйтэджа и защитников животных. Но также здесь с особым вниманием и жестокостью следят за такими как я. Должен признать, что это очень приятно, иметь такую репутацию. Если говорить о стрэйтэдже в Денвере ( я говорю о 2010 примерно), то он превратился в обычное модное явление там. Просто группа детей насмотрелась некоторых видео про хардкор и пытается выглядеть как они. Я, кстати, не поклонник случайного насилия и мачизма в стрэйт эдже. Всегда приятно находиться там, где стрэйтэджеры и защитники животных серьезно осознают все проблемы и пытаются что-то сделать для движения.

Наконец, день оглашения моего приговора настал. Среди множества речей и пустых слов судьи, владельца фабрики о моих поджогах, судья все же затронул тему стрэйт эджа. Судья ошибочно сказал, что я из Юты, но я родился в Айове и вырос в Колорадо. В Юте я был всего один раз, когда там была акция защитников животных. Я очень выделялся из-за тату xVx. Судья сказал, что я организатор террористической группировки (теперь я не просто член банды, да еще и основатель террористической группировки, ну и чушь).

С тех пор, как меня арестовали, мои татуировки фотографировали столько раз, что я сбился со счета. Стрэйт эдж до сих пор в некоторых штатах считается бандитской группировкой. А я считаю, что самые настоящие преступники это государство и корпорации. Но я готов бороться до конца. Этот икс на моих руках как бы символизирует пламя. Я ненавижу и всегда буду ненавидеть алкоголь и наркотики. Я считаю, что люди придумывают себе пустые оправдания почему они все это употребляют. Они пытаются убежать от этой жестокой действительности вокруг нас.  Еще я считаю, что стрэйт эдж не делает кого-то лучше или хуже. Ведь среди трезвенников очень много плохих людей, эксплуататоров и злоумышленников. Многие пьют, и алкоголь становится их единственных лучшим другом, который их понимает. Но я не об этом. Любой настоящий член банды знает, что он делает это всё не из-за ненависти к другим. Он делает это из-за любви к тому, что он представляет, защищает это, не поддаваясь сожалению, когда становятся трудно.

Родись на этом пути, Умри на этом пути.

перевод с английского xjanex

Уолтер Бонд: Х Тем, кого это может коснуться Х

Публикуем одно из писем Уолтера Бонда - известного ALF-активиста из США, который сидит в тюрьме за поджоги предприятий, эксплуатировавших животных.


Источник

Уолтер Бонд
12-05-2010

Я был воспитан в семье, где употребляли наркотики и алкоголь. Мой биологический отец, Марк Зулк, был ветераном Вьетнамской войны, который вернулся с войны и втянулся в мир кокаина, амфетаминов и незаконные байкерские банды. Моя мама, Минерва Мари Матанзо Доменк, была воспитана в Форд Апаче, Бронкс, а родилась в Пуэрто-Рико. У моих родителей было трое детей, среди которых я - самый младший. мои биологические родители развелись, когда мне был год. Несколько лет спустя Марк был отправлен в федеральную тюрьму за причастность к самому большому кокаиновому и амфетаминовому кутежу в истории Айовы. Я встретил его в первый раз, когда стал взрослым. Я поехал в Янктон, Южная Дакота, в федеральную тюрьму, и навестил там Марка. До сих пор я думаю, что он был ужасным отцом, лгуном и отморозком.

Оба моих родных брата, Гатри и Трэппер, были воспитаны нашим биологическим отцом, а я - биологической матерью. Мне всегда было непонятно, зачем они разделили нас таким образом. Мои родители договорились обо всём без участия суда. Моя мама снова вышла замуж за человека который стал моим приёмным отцом. Джеймс Бонд женился на моей матери в 1984 г. и в то же время усыновил меня, и моя фамилия изменилась на Бонд. Я ещё носил подгузники, когда они начали встречаться, и он был единственным отцом, которого я когда-либо знал.

Он, в отличие от Марка, был хорошим человеком. Но он был хорошим человеком с большой проблемой. Мой отец (Джеймс Бонд) был алкоголиком. Мои родители развелись, когда мне было десять, и моя мама взяла меня и переехала в Денвер, штат Колорадо, чтобы жить рядом со своей семьёй. В зрелом двенадцатилетнем возрасте я уже курил травку с моей мамой и употреблял наркотики с моими "друзьями". Несмотря на то, что у меня есть диплом об общем образовании (который я получил во время отбывания моего последнего тюремного заключения), я никогда не ходил в школу после восьмого класса. Ходить на занятия было гораздо менее интересно, чем убиваться вхлам. Я общался с ребятами вроде меня. Друзья с проблемами дома и родителями-наркоманами. Дети байкеров. Панки. Ботаны, гики и беспризорники.

Это был конец восьмидесятых, и группы вроде Agnostic Front и Sick of It All прорубали дорогу новому стилю, который назывался кроссовер. Это была комбинация панка и металла. Я сразу полюбил его! Агрессия и стах сопровождали тот посыл, который несла эта музыка. Посыл касался в том числе и меня.

Тогда я услышал стрэйт эдж музыку и подсел на неё (и на музыку, и на наркотики). Эта музыка была мне ещё ближе, она цепляла своими ритмами и исповедовала этику, которая - я знал это в глубине души - была правильной. Такие группы как Gorilla Biscuits, Youth of Today и Uniform Choice не только изменили мою жизнь, они сохранили её. Когда мне было 18, моя мама снова вышла замуж. Поскольку я чувствовал свою близость к философии стрэйт эджа и жизни без наркотиков, я отказался ходить в школу и заниматься чем-либо кроме игры на барабанах в моей группе "Defiance of Authority" и играть в сокс с моими друзьями. В ответ на моё поведения моя мама переехала с северного побережья Тихого океана со своим третьим мужем. В то время я жил в горах Вудлэнд Парка, Колорадо. Я пришёл домой после ночёвки у друга и не нашёл дома ничего, кроме следов мебели на полу. После этого я семь лет не видел свою маму.

В 18 лет, без образования, без работы, я вернулся в Айову и остался с отцом. В Айове я научился работать, работать наизнос. Не только потому, что мой отец не терпит лени, но и потому, что в Айове если ты не работаешь на совесть, на тебя все смотрят сверху вниз. Преуспевать в работе - обычная часть жизни на Среднем Западе.

К этому времени, в середине 90-х, в моей жизни занимали большое место две крайности. С одной стороны, стрэйт эдж сцена была огромна. Новый звук очень впечатлял. Группы типа Earth Crisis, Strife и Snapcase вели за собой всю сцену, и тогда рисовать крест на своей руке было действительно чем-то захватывающим. Тогда стрэйт эдж был больше, чем просто "личным выбором". Это было серьёзное усилие противостоять наркокультуре. С другой стороны, я недавно встретился с моим братом Трэппером и начал узнавать его. Он сидел на метамфетамине. У меня раньше никогда не было брата, и я любил его всем сердцем. Я любил его слепо. Он мог обокрасть меня, и я это игнорировал. Он мог лгать мне в лицо, и я прощал это. Мой брат мастерски, гениально находил эмоциональную уязвимость людей и извлекал из неё максимум пользы для себя. Рядом с Трэппером все, кого я знал с начальной школы, или подсели на мет, или торговали им, или и то и другое. Мне это надоело. К тому моменту я уже через столькое прошёл из-за того, что люди вокруг меня и я сам употребляли наркотики. Я принял решительные меры и напал на источник всего этого безумия. На самих дилеров. Как многим известно, я поджёг самую большую точку торговли метамфетамином в моём городе.

4 года я провёл в тюрьме без какой-либо поддержки со стороны стрэйт эдж сцены или кого-либо ещё. Чтобы обезопасить себя, большинство людей, которые были со мной знакомы, дистанцировались от меня, как и ожидалось, потому что не хотели сами стать объектом гонений. Я работал в тюремной прачечной за доллар и десять центов в день. Это были все мои средства. Всё это время и в течение года до моего ареста я был веганом. К счастью, в то время тюремная система как раз начала предлагать веганское меню, хотя и неохотно. Я нататуировал на своих руках буквы Х и V, когда навсегда посвятил себя жизни без наркотиков. Заключённые принимают тебя тем, какой ты есть, единственное исключение - то, что в твоём сердце, и твои татуировки.

Когда я выбрался из тюрьмы, то обнаружил, что девяностые закончились. Стрэйтэджеры из девяностых, которых я знал, всё просрали. Все "по-настоящему беспокоились обо мне" и "как раз собирались написать письмо". Чтобы описать ситуацию, достаточно лишь сказать, что я нахер не был никому нужен. Я дистанцировался от людей и от музыки. В течение этих лет мне было горько. Для меня стрэйт эдж был очень личной, серьёзной вещью, которая изменила мою жизнь. Борьба против наркодилеров привела меня в тюрьму, навсегда поставив на мне клеймо "уголовника" - и это не говоря о многочисленных драках.

Когда прошли годы, моя жизнь сфокусировалась на веганстве и освобождении животных. Я пытался найти связь с новым поколением стрэйтэджеров и донести до них важность веганства и противостояния наркокультуре. Но в большинстве случаев они идут на поводу у собственной апатии. Судя по всему, основная часть стрэйт эдж сцены видит её смысл в том, чтобы собирать записи и хранить их у себя дома. Это и политика, политика, политика. Вместо того, чтобы уделять основное внимание освобождению животных или жизни без наркотиков, половина стрэйт эдж сцены, как мне кажется, - христиане, праворадикальные патриоты Америки, которые больше напоминают кучу татуированных копов, которые издеваются над людьми на хардкор-шоу и не изменяют своему мачистскому мышлению. Другая половина хочет быть битниками, богемными анархистами, которые и шагу не могут ступить без обиды, а сами только и могут, что философствовать да стараться впихнуть слова "патриархальный" и "гетеронормативность" в каждую беседу.

Я бы предпочёл не вносить раскол, требуя, чтобы все придерживались моего перечня политических взглядов, которые, поверьте, у меня есть. Но идеалы не всегда воплощаются в реальность. Например, я уже встречал людей в тюрьме, чья компания мне очень нравится. Людей, которые заставляют меня смеяться. Развивающихся личностей. Я не стану отрицать того, что мы товарищи, несмотря на то, что мы разные. Точно так же, как стрэйтэджеры не отрекаются от своих родителей, которые пьют молоко или курят.

В настоящее время я столкнулся с многими испытаниями, в буквальном смысле. И я очень счастлив заявить, что мне пишет много людей со всего мира, и это наполняет моё сердце невыразимой радостью. Очень здорово осознавать, что я не один. И снова я не чувствую ничего кроме испытующего взгляда и отсутствия реакции от стрэйт эдж-сообщества. Хотя, сейчас я не в том настроении. Я до конца своей жизни не буду принимать наркотики и не буду "просирать эдж", как говорят. Но меня больше не интересует "сцена", потому что она стала просто модой с претензией на политику. Мой народ, моя семья, то, что беспокоит меня (кроме нашей Матери-Земли и населяющих её наций животных) - это подвижники освобождения животных и биоцентризма. Я пожертвовал своей свободой отнюдь не только за стрэйт эдж, но и за права животных. Кроме лучшей группы на планете (Earth Crisis), которая снимает обо мне видео (это поддержка не со стороны самого коммьюнити, а со стороны его авангарда), я не получил от стрэйтэджеров ничего, кроме дерьма.

Я сожалею, что так отчаянно боролся за кучку позеров и претенциозных сплетников, я больше не доверяю им. Я навсегда сохраню уважение к тем стрэйтэджерам, которые используют это как основу для борьбы и позитивных изменений. Остальные не значат для меня ничего.

P.S. Мой отец лечится от алкоголизма и трезв уже в течение десяти лет. Моя мама живёт в глуши на Аляске, она стала дикой и свободной, как никогда раньше.

Earth Crisis сделали видео про меня

 

перевод с английского Duckgirl